ПРИНЦИПЫ РОССИЙСКОГО ФУНДАМЕНТАЛИЗМА
*. Введение
1. Источник проблем
2. Самобытность и развитие
3. Свобода и собственный путь
4. Справедливость и соборность
5. Где искать "национальную идею"?
6. Китеж против Четвертого Рейха
7. Духовная суверенность
8. Символ веры
9. Краткая сумма российского фундаментализма


2. Самобытность и развитие

Курс на самобытное развитие российской цивилизации должен стать сознательной политикой государства и народа. При этом нужно делать ставку на органичное развитие своих традиций и институтов, а не на эксперименты по трансплантации. Чужой опыт необходим только тогда, когда он гармонично вписывается в ткань нашей культуры и помогает восстановить наши же собственные традиции и нереализованные возможности развития, уничтоженные многовековым гнетом верховной власти (например, традиции свободы и самоуправления). Нужно признать за Россией право на цивилизационную инаковость. Нужно восстановить самостоятельность российской цивилизации, нужно возродить не только экономическую и политическую, но и духовную суверенность России. Не все, что признано добром на Западе, Юге и Востоке, будет добром и для России - здесь, в российских условиях, многие иноземные ценности и институты обращаются в свою противоположность. Важно понять: даже "недостатки" нельзя подавлять и выкорчевывать, если эти недостатки укоренены в базовой ментальности, потому что такое вторжение все равно закончится крахом, а заодно приведет и к уничтожению многих достоинств, которые являются их оборотной стороной. Все, что мы можем - найти за этими недостатками комплиментарные им достоинства и попытаться развить их так, чтобы они компенсировали исходные недостатки.

Самобытное развитие - это развитие "снизу", от земли, от человека, оно невозможно без самостоятельности регионов и пространства для личной инициативы. Государство может создавать условия для самобытного развития, но само это развитие сверху, из центра инспирировать нельзя. Унитарное чиновничье государство не может являться фундаментом нашей самобытности, таким фундаментом может стать только местное и региональное самоуправление, возвращение к традициям доромановской Руси. Вместо унитаризма и федеративного национализма нам нужен традиционный для старой России имперский регионализм.

Чем имперский регионализм отличается от унитаризма? Имперская власть должна быть созидательной и активной, но это должна быть активность на службе у свободы, которая имеет одну единственную цель: создание политической, экономической и информационной среды, благоприятной для самостоятельного развития российских земель. России должно быть много. Нам не нужны приглаженные под один шаблон безликие "штаты" или "губернии, нам нужны свободные российские земли, бесконечно разнообразные, не похожие одна на другую. Чем имперский регионализм отличается от федеративного национализма? Тем, что самостоятельность регионов не должна разгораживать страну внутренними барьерами, приводить к дискриминации по этническому признаку или по принципу происхождения, как сегодня. В каждом уголке России должны быть обеспечены абсолютно равные права для всех российских граждан.

Самобытность России требует свободного равноправного развития ее регионов и народов. При безусловном единстве страны и предотвращении сепаратизма необходимо экономическое и культурное рассредоточение. Здесь говорится о "рассредоточении", а не о "децентрализации", чтобы подчеркнуть главное: все регионы России должны составлять единое экономическое, культурное и информационное пространство, пространство без границ и искусственных барьеров, но в этом пространстве они должны быть абсолютно равноправны. Нужно уничтожить этот дикий гиперцентрализм, когда вся экономическая, общественная и культурная жизнь страны сосредоточена в столице и еще двух-трех вестернизированных мегаполисах. Нужен культурный и экономический подъем всех российских земель, нужна радикальная политика по выравниванию их экономического и особенно культурного потенциала. Без такой политики никакой самобытности быть не может.

Ни один из регионов не должен жить за счет перекачивания сил и ресурсов из других регионов, не должен навязывать другим свой политический, экономический, культурный, идеологический, информационный диктат. Гиперцентрализация экономической и культурной жизни обеднила и подавила жизнь российских земель, затормозила их самобытное развитие. Диктатура центра, который играет роль культуррегера и навязывает всей стране, как ей жить, должна быть навеки уничтожена. Один из механизмов для этого - перенос столицы из Москвы в специально построенный правительственный город, который будет расположен ближе к географическому центру страны и не будет являться экономическим и финансовым центром.

Диктатуру центра, который подавляет регионы и берет на себя роль "цивилизатора", часто оправдывали необходимостью развития, "движения к Европе", на деле же прививали всеобщее рабство и обезличенность. Получался синтез примитивного деспотизма с по-европейски отлаженной машиной подавления. Эта линия стала преобладать в Московском государстве со времен Грозного и Годунова, привела к Смуте, а потом окончательно победила при Алексее Романове. Романовых, начиная с Петра, обычно называют европеизаторами России, но на самом деле вплоть до реформ Александра II "европеизации" подвергался только государственный аппарат и малочисленная верхушка общества, а развитие общества в целом двигалось вспять, были свернуты даже те институты гражданского самоуправления, которые существовали во времена Ивана III и Михаила Романова. Настоящая европеизация может идти только "снизу", через развитие общественного самоуправления, через привыкание людей к свободе и самостоятельности, через создание среды органичного самобытного развития, которое невозможно без определенного пространства свободы, - именно это систематически подавлялось в России с середины XVII по середину XIX века. Об откате назад свидетельствует хотя бы то, что после 200 лет "европеизации" уровень развития парламентаризма, гражданской ответственности, политической культуры в обществе был ниже, чем во времена Земских соборов. Великий народ, с древними традициями самоуправления, был превращен в темное бесправное быдло. В целом вестернизаторы к середине XIX века увели Россию от Европы дальше, чем татарские ханы, запоздалые реформы здесь изменить ничего уже не могли, а революция лишь привела внешнюю форму в соответствие с реальностью. История России воочию показывает, что настоящее развитие может быть только развитием "снизу". Об этом нужно вспомнить сегодня, когда страну снова ведут по романовскому пути: обеспечивая европейские стандарты для незначительного меньшинства, остальной народ обрекают на нищету, бесправие и обезличенность.

Самобытность, особенно в сфере культуры, нужно понимать в конструктивном, а не в запретительном ключе. Это культурная доминанта, стержень общественной политики, когда общество сознательно культивирует все самобытное и ставит преграды на пути агрессивных форм экономической и культурной экспансии извне. Но при этом не свертывается ни свобода слова, ни идеологический и культурный плюрализм. Речь идет не о подавлении иного, не о навязывании утвержденных свыше стандартов, а о создании условий наибольшего благоприятствования для самостоятельного развития. Свобода здесь превыше всего, а в противном случае все закончится маразмом и стилизацией: пушкинизмом, матрешками и балалайками, возведенными в ранг государственной политики. Требуется не реставрация, не гальванизация, не музей, не директивы сверху, не телевизионная симуляция "народности", не фальшивая стилизация под "посконно русское", давно уже ставшая прибежищем русофобии, а органичное развитие новой современной культуры, развитие "снизу", из провинции. Возрождать нужно не старые культурные формы, а собственную культурную логику нашей цивилизации, которая подчинит себе вполне современные формы и жанры.

Курс на самобытность не означает изоляционизма и ксенофобии, - напротив, полноценное включение в мировое сообщество в качестве равноправного партнера возможно только на платформе самобытности. Самобытность не исключает самых оживленных политических, экономических и культурных контактов с остальным миром, которые превращают Россию в органичную часть мировой цивилизации. Именно в ходе таких контактов подтверждается и осознается инаковость, непохожесть, взаимодополнительность различных культур и цивилизаций, становится очевидным, что без любой из этих культур мировая цивилизация будет неполной и ущербной. Цивилизационная самобытность России объединяет ее с миром, а не разъединяет. Россия нужна человечеству именно как Россия, а не как дубликат какой-то другой страны.

Тот, кто на разговоры о российской самобытности отвечает обвинениями в ксенофобии и шовинизме, идет на заведомую ложь, этим он просто оправдывает свою ненависть к российской инаковости. Но и тот, кто дорожит российской самобытностью, должен понять, что изоляционизм как политика - это не выход. Показатель здоровья национальной культуры - когда она нормально себя чувствует, общаясь с другими культурами, когда любопытство к чужому не приводит к отречению от своего. Грош цена такой самобытности, которая рушится от первого же соприкосновения с внешним миром. То, что люди в массовом порядке отрекаются от своего и тянутся к чужому - это болезнь культуры, а не вина отдельных людей. Самобытность должна быть сильной, напористой, - она сама должна заражать другие культуры, заставлять их ориентироваться на нее, подражать ей, делать ее примером. Наша культура должна иметь естественный иммунитет против западного масскульта, должна поднимать сознание людей на новый уровень, где этот масскульт уже побежден, переварен и снят. Нынешняя экспансия примитивного западного масскульта связана с болезнью нашей культуры, с тем, что много столетий у нее отнимали возможность свободного развития, навязывали чужие стандарты и заставляли смотреть на себя чужими глазами.

Другая причина - ограниченное знакомство с отечественной культурой, когда на нее смотрят через призму советского официоза и светской культуры XVIII - XIX века, не имея реального представления о культуре допетровской Руси, о церковной культуре, о мире русских монастырей, который жил и развивался даже в пошлом XIX веке, о сказочном культурном многообразии российских народов. На этом огромном древе творения светской культуры XIX-XX века, при всем ее богатстве, - всего лишь боковая и не самая значительная ветвь. Яркого, притягательного и экзотичного в культуре и истории народов России хватит на несколько континентов, просто наша система воспитания устроена так, что все это богатство остается белым пятном, а вместо него подсовывается лубочная картинка, примитивный псевдопатриотический шаблон. В результате о Франции мушкетеров наши дети знают больше, чем об эпохе Ивана III, когда Россия стала Россией; о крестоносцах и ковбоях они могут рассказать больше, чем о казаках и старообрядцах; они читают бред Кастанеды и ничего не знают о культуре народов Сибири, которые в смысле экзотики не уступят никаким индейцам. В школе они слышат сотни имен писателей, мыслителей, ученых всех стран и народов, но мало кто из них назовет хотя бы три имени из богатого духовного наследия российских XIV - XVII веков, эпохи расцвета самобытности, не знает, о чем тогда думали, о чем спорили и писали книги. Что говорить о детях, если даже для культурных образованных людей Маркс, Фрейд и Ницше - более знакомые персонажи, чем Хомяков, Розанов, Леонтьев. Они осведомлены о тонкостях западной философии, о последних модных новинках западной культуры, но не имеют представления о двухтысячелетней традиции святых отцов, которая впитала в себя все лучшее из наследия античной культуры и предвосхитила многое из того, что для западных мыслителей стало открытием только в XX веке. Они восхищаются провинциальными безделушками Борхеса, когда он популяризирует наследие ближневосточных мистиков и эллинистических гностиков, - и не имеют понятия о бесконечных лабиринтах доктрин и учений, созданных различными толками старообрядцев, которые по своей экзотике и глубине не уступают античному гнозису.

Изменить эту ситуацию - и чужая культура больше не будет врагом, она превратится лишь в объект отстраненного любопытства. Культурная экспансия Запада, Юга и Востока объясняется только тем, что от нашего народа скрывали и продолжают скрывать его собственное культурное наследие. Это прямая вина нашей интеллигенции, значительная часть которой отреклась от российской цивилизации и составила как бы отдельный от России мирок, сосредоточенный на собственных сословных псевдопроблемах. В этом мирке горизонт закрывает стандартный набор местечковых авторитетов, а постижение собственной культурной традиции подменяется калейдоскопом лубочных картинок из всех культур и эпох, - и этот карикатурный винегрет называют "образованием", "культурой" и "духовностью". Но ничто не потеряно - все великое, что сейчас забыто, еще займет должное место в нашей культуре, как произошло в своей время в Европе с полузабытыми Бахом и Шекспиром, - и наоборот, всякий мусор, внешний и внутренний, который за это время занял святое место, будет сметен, как и ему и положено, в мусорную кучу, будет пылиться в архивах, интересный лишь историкам и культурологам. Японский философ Цунэтомо писал: "человек может изучать чужие традиции лишь в дополнение к своей собственной. Но когда человек глубоко постигает собственную традицию, он понимает, что у него нет больше нужды расширять свои знания".2-1 Восстановим духовную суверенность России - тогда к нам вернется и нормальное отношение к своему и к чужому.

Назад -- Дальше


ПРИМЕЧАНИЯ

2-1Ямамото Цунэтомо. Хагакурэ. (В сб. "Книга Самурая". СПб., 1999. С. 218).


Сергей Корнев
май 1999 - июнь 2000